Юная Соня сегодня охотилась на мои ноги и поймала их примерно семь раз, выпрыгивая на них из засады. Я в этот момент пытался уснуть. У Сони были иные планы. Я буду шаловливая егоза, сказала она и не обманула. Я сказал Соне, что у неё крайне своеобразный вкус, поскольку хоть я и люблю свои ноги — они же всё-таки мои, я с ними сроднился за эти годы — но как добыча они так себе и как еда — тоже.

Соня же считает дурновкусием с моей стороны привычку солить окрошку, а потом (о, ужас!) ещё и перчить её из небольшой меленки. Так я порчу всё лучшее, что там, в окрошке, есть и что так прекрасно подошло бы самой Соне. Крышечка от кваса ей понравилась, вкусненькая, говорит. А тан я выпил сам из мелкого чувства мести за утренние ноги.

С вами были «Воспоминания из жизни благородной девушки Софии Лупатовны Глазуньи, записанные её секретарём».